Религиозное сознание

Перед началом этого рождественского сезона в печати появилась любопытная статистика: 85 процентов американцев считают себя христианами, но день рождения Иисуса Христа отмечают 96 процентов жителей страны. Отсюда можно сделать весьма оригинальный вывод. Рождество — религиозный праздник, выходящий за конфессиональные границы. В эти освященные традицией дни мы отмечаем нечто такое, что всех нас, включая агностиков, связывает одним свойственным человеку, как виду, религиозным чувством.

В последние годы такие универсальные религиозные переживания стали предметом тщательных исследований ученых, пытающихся найти место для божественного в устройстве нашей психики. Я попросил подготовить обзор материалов на эту тему Владимира Гандельсмана.

Религиозное сознание

— Чтобы пуститься в такое плавание, следовало бы определить, что такое религиозное сознание. Что оно предполагает? Антрополог Эдвард Тайлор сказал еще в 1871 году, что религия — это вера в духовное существование, вера в сверхприродное. Сюда относится и вера в Бога, как в Творца жизни, и в конец света, и просто в существование души.

— Ясно одно: религия — это не только этические принципы, и это, несомненно, то, во что верят миллионы людей на земле. Но давайте начнем с более простых фактов: какова ситуация в Америке с верой?
— В Америке 96 процентов населения верит в Бога. Более половины — верят в чудеса, дьявола, ангелов и жизнь после смерти — с возвращенными родственниками и встречей с Богом.

— Это все кажется так наивно. Я недавно выступал в Москве по телевидению, и привел примерно эти же цифры, которые поразили аудиторию. Они сказали: «Неужели все американцы верят в Бога?!» Я говорю: «А поднимите руку те, кто не верит в Бога». И выяснилось, что во всем зале нет человека, который бы признался в атеизме. Не так это просто сегодня. Причем, интересно, что в Рай верят гораздо больше, чем в Ад. Это приятнее. Помните Вуди Аллена, который сказал однажды: «Я не хочу бессмертия, достигнутого благодаря моему искусству, я хочу достичь его, просто не умирая»…
— Большинство американцев точно в таком же ожидании. Меня удивила эта статистика. Почему так? Потому что Америка изолирована от мира? Франция или Германия ведь гораздо более «атеистичны». Однако ни Азия, ни Африка, ни Ближний Восток не являются атеистическими регионами. Так что к исключению, скорее, можно отнести Европу. Кроме того, не так уж велика разница. В Европе меньше ходят в церковь, это верно, но это связано с тем, что в Америке свободная конкуренция церквей, а в Европе церковь зачастую неэффективна, ибо находится под государственным контролем и опекой.

— Именно об этом писал Адам Смит в XVIII веке, когда говорил, что рыночная экономика точно так же действует и в религиозной сфере. Он предрекал, что если будет конкуренция церквей, то верующих будет больше. Так что это общий закон. Но я полагаю, что в Америке есть другой род изоляционизма, вызванный историей. Новый Свет начинался как религиозная утопия. А как обстоит дело с учеными?
— Если полагаться опять же на статистику, то 40 процентов ученых на вопрос, верят ли они в Бога, ответило «да». Но в самых высших научных кругах, на уровне Академии наук, большинство — атеисты. Факт остается фактом: вера в сверхъестественное не есть культурный анахронизм, и вопросом — почему люди религиозны — занимается современная наука.

— И тут вступают в диалог ученые, которые обещают нам объяснить веру. На чем же держится их энтузиазм?
— На том, что религия не служит каким-то целям. Они утверждают, что она возникает — и все. Современные ученые начинают со следующего положения. Разница между физическим и психологическим, между телом и душой фундаментальна для человеческого сознания. Физическое — гора или дерево — покоится на безжалостных законах Ньютона. Психологическое — обладает разумом, намерениями, верой, целями, желаниями. Здесь все неожиданно, и беззаконно, и морально. Камень не может быть злым, человек — вполне. Две существующие системы, заложенные в человеке и имеющие разный механизм: понимание физического мира и понимание социального мира, — говорят о нашем дуализме. О некоем врожденном дуализме.

— Иначе говоря, мы не чувствуем свое существование как существование своего тела. Оно не исчерпывает нашу личность. Мы так и говорим: «У нас есть тело», а не «мы и есть наше тело». То есть, мы — нечто другое, нечто, заселяющее наше тело, так?