Вирус Птичьего гриппа

В начале октября всё прояснилось в поведении врачебных экспертов Всемирной Организации Здравоохранения, которые в последний год вели себя самым, на первый взгляд, непрофессиональным образом. Кто знает принципы врачебной этики, тот согласится, что врачам-профессионалам подобного уровня ну никак нельзя нагнетать в обществе истерию по поводу «будущей страшной пандемии гриппа, которая будет стоить человечеству от 5 до 150 миллионов жизней». А они себе именно это и «позволяли».

Но всё прояснилось тогда, когда из останков похороненной на Аляске в вечной мерзлоте женщины, умершей в 1918 году от вируса «испанского» гриппа, была взята ДНК того страшного вируса-убийцы. ДНК передали в школу медицины Mount Sinai в Нью-Йорке, где из неё были созданы микроскопические вирусоподобные цепочки генов - плазмиды.

Затем в Центре контроля над болезнями эти плазмиды поместили в клетки человеческой почки для возрождения вируса. Внутри клеток вирус начал «самосборку». Когда он её закончил, учёные были поражены - вирус «испанского» гриппа, убивший во время страшной пандемии 1918 года, по разным оценкам, от 30 до 50 млн. человек, оказался вирусом Н5N1 или «птичьим» гриппом.

Поэтому «пугание» экспертами Всемирной Организации Здравоохранения общественности птичьим гриппом можно рассматривать не как безответственное, сеющее панику поведение, а совсем наоборот - как ответственное предупреждение всех здравомыслящих людей, которые просто обязаны быть ими осведомлены, что в вирусах птичьего гриппа могут происходить генетические изменения, резко увеличивающие его опасность для человека. В 1918 году в Н5N1 такие изменения произошли, и вирус перебросился-таки на человека.

Выяснились и подробности. В «испанке» 1918 года мутации имели место только в 25–30 аминокислотах из 4400, входящих в состав белков этого вируса. Да, хорошо известно, что каждая пандемия вызывается новым подтипом вируса, а не уже существующим. Но в вирусах Н5N1, вызвавших недавнюю эпидемию птичьего гриппа в Азии, России и Казахстане, присутствуют многие (хотя и не все) аналогичные мутации. Поэтому, по словам учёных, «попытки понять, что произошло в 1918-м, приобретают новую и особую важность».

А понять ещё придётся очень и очень многое. Например, почему в 1918 году «испанский» вирус был наиболее опасен для молодых людей, которые в большей степени полны энергией и менее склонны к осложнениям, чем более старшие? Ничего себе вопросик, не правда ли?